Причин для скандала предостаточно - правила и нормы, которые родитель транслирует и предоставляет ребёнку, ежедневно вступают в конфликт с тем, что на самом деле дитя хочет делать или попросту получать.

Мнения этих двоих в точке спора часто не совпадают. Хотя, если послушать, то каждый злится вполне обоснованно и справедливо. Уступать никто не планирует. Это битва, которая разрешается по праву сильнейшего - матери. Она говорит последнее - нет.

Злость ребёнка не стихает. Он злится и негодует от своего бессилия и почти проигрыша. Но злости у него никто не отнимет. Он строит в голове план мести. В этот момент ему может захочется физически сделать маме больно. Или он подумает отказаться от обеда. Или заболеть. Или не разговаривать. А может совершить что-то, что опозорит мать. В итоге, когда мама уходит из дома, он идет к родительскому шкафу и кромсает ножницами что-то из маминого гардероба. Гнев понемногу уходит, освобождая место другим чувствам.

Вернувшаяся мама, видит в детских глазах вину и даже ужас от проделанного, а еще и отсутствие прошлого упрямства.

Разлад с матерью, риск пойти на него, агрессивные фантазии и в итоге даже порча одежды - мы рассмотрим это как огромное достижение в жизни ребёнка. И без участия положительного образа отца в голове у этой девочки или мальчика здесь не обошлось.

Ребёнок полностью зависит от своей матери, он испытывает бесконечную привязанность и конечно же любовь. Чтобы начать конфликтовать, ему нужно справиться со страхом этот объект разрушить. Это можно сделать только опираясь на какой-то другой поддерживающий образ. В его роли выступает отец. Независимо от того рядом он или нет, cамо существование его положительного образа, его любви, опоры и поддержки, избавляет ребёнка от мысли о матери, как о единственном объекте в его жизни.

Эта уверенность даёт возможность и обеспечивает ребёнка решимостью войти в состояние разлада с человеком, к которому он испытывает глубокую привязанность. Если бы мать оказалась единственным человеком в мире ("мы ему не нужны", "у тебя кроме меня никого нет", "твой отец нас предал и бросил"), который у него есть, то даже мысль о гневных фантазиях, в адрес матери, повергла бы ребёнка в страх потери и одиночества.

Так, подавление и вытеснение эмоций, избегание подобных ситуаций в своей жизни, может стать паттерном взаимодействия в конфликте, связанном со страхом потерять отношения.

Такие дети либо становятся слишком удобными за счет того, что полностью подстраиваются под родителя. Либо мы получаем ровные отношения, с периодами мощного всплеска ярости и гнева, которые ребёнок накопив не может больше вытеснять.

Мать, в своем гневе тоже возможно прибегает к образу отца, которому она пишет или просто рассказывает вечером о строптивости их ребёнка, с которым сладу как будто бы нет.
У обоих - у матери и ребёнка, отец является третьим лицом, смягчающим их диадный конфликт. И это один из вариантов динамики первичной триады в жизни ребёнка, которая является основой для целого ряда треугольников отношений в жизни любого человека.

Лавьер Анна